Так вот сейчас вы и узнаете!
Я наконец начал сводить наши с Митяем соавторские гомопидаровампирские игрища в приличный литературный фанфик. Ну а фигле?
Может, потом мне и станет стыдно за похабщину, но фикбук всё стерпит. А за первую получившуюся часть мне не стыдно вот нисколечки. (только дописывал и бетил я это уже на измор в три часа ночи, поэтому кое где могут быть мелкие блохи, которых я выловлю в ближайшее время).
Название: "New Orlean's Night Song" part 1
Авторы: Генерал-майор Авель и
SoulcapturerФандом: "Vampire: The Masquerade"
Пэйринг: Джозеф Эрреро/Джуд Симмонс
Персонажи: Бруджа, Дочь Какофонии
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Мифические существа, Псевдоистория
Размер: Мини
Сылка на фикбук: ЖМЯК
Описание:Жаркие ночи Нового Орлеана принадлежат их хозяевам - вампирам Камарильи. 1926й год, Сухой Закон, гангстерские разборки и шпионские игры. И внезапно вспыхнувший интерес между двумя Сородичами. Да, они вампиры. Но даже вампирам иногда хочется почувствовать себя полными жизни и эмоций.
Примечания автора:Да, это слэш.
Да, в нашем хоумруле вампиры могут трахаться.
Да, "Беловолками" это не запрещено.
Keep calm, don't frenzy!
1 сентября 1926год, Новый Орлеан, Луизиана
Жаркие и пронзительно темные ночи Нового Орлеана утопали в огнях и музыке, джазовыми переливами льющейся из каждого открытого окна и от каждого перекрестка, где стояли уличные блюзмены, надувая щеки над начищенными до зеркального блеска трубами. Жаркие и душные сентябрьские ночи Нового Орлеана, наполненные шумом и смехом, танцами и весельем. И не смотря на Сухой Закон, почти каждый знал, где можно раздобыть рюмочку-другую второсортного дешевого скотча. Новый Орлеан, не смотря на свой шик и показную красоту, утопающий в болотах Луизианы и приторном запахе гниющих в порту водорослей. Новый Орлеан, беспокойный и ощетинившийся сотнями стволов, город, где практически нельзя было спокойно сделать шаг без того, чтобы об этом не знали бравые ребята Сильвестро «Серебрянного Доллара» Кароллы. Город, где мафиозные разборки из просто криминала стали достопримечательностью.
На этот город вновь спустилась ночь, окутывая его черной шалью с узором из призывно светящихся вывесок салунов и клубов, к которым вели тусклые россыпи старых газовых фонарей, словно путеводные нити. И если ты хочешь повеселиться и не только приятно провести время, то ты никогда не пройдешь мимо элитного клуба «Двойная лиана» на пересечении Клейборн и Ла Пероуз Стрит. Под броской и яркой вывеской скрывался не просто частный клуб, куда без приглашения попасть было практически нереально. Запрещенные спиртные напитки, красивые женщины, комнаты для азартных игр — это всё было в «Двойной Лиане». И пусть некоторые презрительно называли это заведение борделем, но, честное слово, это был лучший бордель в Новом Орлеане!
Окутанный шумной южной ночью, Новый Орлеан пил и пел, страдал и плясал, кружился в разноцветных масках в пляске Марди Гра и повиновался Маскараду, который соблюдали те, кто владел этим городом. Истинные хозяева новоорлеанской ночи так же наслаждались всеми дарами, которые мог им предоставить город. Но и не отказывали себе в том, что требовала их ненасытная бессмертная вампирская натура. В первую очередь - Жажда и Голод, во вторую - власть. Молодой итальянец-вентру Сильвестро Каролла, не разменявший еще и пятидесяти лет после Становления, ретиво подминал под себя монополию на бутлегерство, и, говорят, даже отказал Аль Капоне в поставке импортного виски для его чикагских нужд. На пути у него стоял такой же молодой, по меркам Сородичей, и не менее ретивый бруджа Джозеф Эрреро, который не хотел уступать поставки контрабандной выпивки. Эти двое грызлись по любому поводу. И если бы не запрет на убийство Сородичей по одной из Традиций Маскарада, в местной новоорлеанской Камарилье давно бы уже освободилось несколько мест. Их пыл остужал Князь, растаскивающий скандальных гангстеров и наслаждающийся публичными представлениями, которые они устраивали, стоило им только встретиться друг с другом в Элизиуме. Недавняя их стычка, начавшаяся из-за того, что Серебряный Доллар стащил партию бочек со скотчем у Эрреро прямо в порту, закончилась перестрелкой. Но под прямым приказом им пришлось угомониться на время. Каролла вернул часть контрабанды и, в качестве извинения, отдал Эрреро "жемчужину своей коллекции" - лучший голос Юга и Дочь Какофонии, которую сам получил в подарок от какого-то ласомбры. Новый Орлеан на время затих и утихомирился. Каролла обратил своё внимание на ресторанный бизнес, а Эрреро наслаждался пением мисс Джуд Симмонс у себя в "Двойной Лиане". Но это мнимое перемирие действовало обеим сторонам на нервы и когда-нибудь должно было лопнуть как пузырь на болоте. Все ожидали нового конфликта. А Новый Орлеан продолжал жить своей яркой и шумной жизнью.
***
читать дальше
Примерно неделю мисс Джуд никто не беспокоил. Новая Прима ночного клуба была предоставлена самой себе. Она выходила вечером на сцену, пела, получала свою волну аплодисментов и уходила обратно в свой будуар - глухую комнату с заколоченными окнами, всю затянутую драпировками и устеленную коврами на зависть гаремам какого-нибудь восточного падишаха. К ней иногда заглядывала помощница хозяина - Долли. Но в основном за тем, чтобы поинтересоваться подошло ли то или иное платье, цветастый ворох которых напихали полный шкаф. Еще мисс Симмонс сталкивалась с девочками, работающими тут же. Некоторые были гиперобщительны и щебетали вокруг, стараясь подружиться. Другие наоборот - глядели с неприязнью и сторонились, всем видом показывая, что новая певичка им не ровня. И на тех и на других Джуд реагировала одинаково - скользила мимо отрешенным затуманенным взглядом. Она ни с кем не разговаривала, ничем не интересовалась, рассеянно принимала бокалы с кровью и так же безэмоционально её пила, не обращая внимания на чувство Голода. И только на сцене Прима буквально оживала. Глаза её начинали светиться, голос волшебным образом манил и заставлял замирать на месте, вслушиваясь в каждое слово. На сцене она жила, играла, порхала и дарила ослепительные улыбки, тут же теряя ко всему интерес как только скрывалась за кулисами, вновь превращаясь в собственную тень, которая двигалась и существовала по инерции. Пару раз, заглядывавшая в будуар Примы гуль Долли, видела у Джуд на щеках следы от кровавых полос, но не смела поинтересоваться что это было - слёзы или попытки расцарапать себе лицо.
Сам Эрреро у Примы не показывался, каждую ночь мелькая в общем зале клуба. Видимо, был занят, расточая улыбки и рукопожатия деловым партнёрам, которых зачастую приглашал в свой клуб для заключения сделок, правильно рассудив, что в атмосфере праздника и соблазна они быстрее согласятся на выдвигаемые им условия. По указу Джозефа из клуба мисс Джуд не выпускали. Охрана ссылалась на то, что распоряжений об этом от хозяина не поступало, а самого Эрреро трудно было застать на месте. Но однажды...
Тихий, но уверенный стук в дверь личного кабинета хозяина "Двойной Лианы" застал его, как ни странно, на месте. Джозеф сидел за столом в массивном кресле и просматривал корреспонденцию, накопившуюся за день, пока он спал. С тихим ворчанием он отложил несколько счетов за новые платья и за перетягивание кожей салона одного из личных автомобилей. Какой-то психованный гангрел решил поточить там свои когти. Еще меньшего внимания удостоились два письма из Чикаго с отчетами от его людей. По первым же строчкам можно было понять, что ничего нового и интересного соглядатаи ему не написали. Поэтому, погрузившись в подсчеты будущих расходов, он лишь как-то почти по звериному дернул ухом на стук в дверь, но взгляда от бумаг не оторвал. О посетителях и запланированных на ночь встречах ему докладывали заранее, а помощница Долли входила сразу же после стука. Но тот, кто стоял по другую сторону двери, рассудил, что просто обязан оторвать бруджу от его еженочных дел.
Дверь, будучи незапертой, открылась, являя стоящую на пороге мисс Джуд. Прима куталась в расшитый бисером палантин и выглядела несколько изможденной без своего сценического макияжа, хотя по прежнему привлекательной и, на удивление, какой-то решительной.
- Хорошей ночи, господин Эрреро. - мисс Симмонс плотно прикрыла за собой дверь и скрестила руки на груди. - У меня к вам очень серьезный разговор.
Эрреро в ответ лишь хмыкнул и вновь опустил взгляд на лежащий перед ним расчетный листок, исписанный его размашистым наклонным почерком. Он успел заметить решительный блеск в темно-карих глазах Сирены, но скрыл удивление за общим напускным безразличием. Эти пятнадцать лет бессмертия уже научили его тому, что удивляться в этом мире почти нечему, и лучше скрывать и своё удивление и свои эмоции, которые могут помешать выгодному делу. Поэтому он махнул рукой в сторону стоящего напротив его стола дивана и записал в столбец еще одно трехзначное число.
- Это относительно моего "лучшего на всём Юге голоса", как указано у вас на афишах. - мисс Джуд осталась стоять на месте, упрямо и с вызовом глядя на бруджу, продолжающего как ни в чем ни бывало сравнивать результаты на двух разных листах отчетов. Мужчина не реагировал и Приме пришлось пристукнуть каблуком по полу, чтобы вновь обратить на себя внимание владельца клуба.
Эрреро неодобрительно покосился на свою Приму и вновь вернулся к цифрам. Досчитал один столбец, записал результат, и лишь тогда поднял взгляд, которым не моргая упёрся куда-то в район груди и скрещенных на ней рук, стоящей перед ним певицы.
- Лучший голос оказался не таким уж лучшим? - Джозеф крутил в пальцах перьевую ручку, которой только что писал. На её конце балансировала капля чернил, которой он ловко манипулировал, не давая сорваться вниз и разбиться кляксой на отчете. - Не расстраивайтесь, мисс Джуд. Для нашего заведения ваш голос вполне подходит.
Мисс Джуд Симмонс, которая до этого пела в клубах Чикаго и Нью-Йорка, которая собирала своим голосом полные залы, та, с которой не хотели расторгать контракты, только дернула плечом и улыбнулась.
- Нет. Боюсь, ваше заведение должно быть гораздо выше рангом, чтобы принимать в своих стенах мой голос, господин Эрреро. Вы поставили меня на одну ступеньку с вашими девочками, или всего на одну ступеньку выше, считая, что отделались золочёной клеткой со всеми удобствами. - всё с той же мягкой улыбкой на губах она подошла к столу и села на его край, наклоняясь вперёд, привлекая внимание к себе и заставляя смотреть себе в глаза. - Я не певичка из борделя, Джозеф. Я лучший голос Юга.
Её звучный голос наполнился силой, а приятный тембр расплылся отголоском множества нот, которые каждую ночь звучали здесь со сцены. Эрреро прищурился, смакуя эти нотки, словно глоток хорошо выдержанного односолодового виски.
- Хорошо. Пусть так. И что же тогда лучший голос Юга делает в борделе? - капля чернил вновь перекатилась по перу, так и не сорвавшись на белое полотно бумаги. Джо смотрел отнюдь не в глаза Приме, внезапно подавшей голос и осмысленно взглянувшей вокруг. Его взгляд задумчиво обводил контур обтянутого платьем бедра, оказавшегося у него на столе. А по спокойному породистому лицу трудно было угадать, то ли он просто любуется стройной женской ножкой, то ли раздумывает, не воткнуть ли в неё перо.
- Вот и я хотела бы знать, мистер Эрреро, - Джуд изогнула соболиную аккуратно выщипанную бровь, посмотрела на перо в пальцах бруджи, проследила за его взглядом, но со стола не встала. - Что вы хотите от моего голоса на самом деле?
- Денег, - ответ был быстрым и кратким. - А вопросы о том, почему вас привезли ко мне в бордель, да еще и в неприглядном и потасканном виде, словно отвергнутую любовницу, вы, мисс Симмонс, должны задавать не мне.
- Тогда вы должны понимать, что вы теряете прибыль, запирая меня в клетке и выпуская на сцену как обычную заштатную певичку. Я не бездарность из клуба на Флит Стрит. У меня есть свои требования, по которым со мной всегда заключались контракты. - Джуд покачала головой.
Только сегодня, после пробуждения, она почувствовала, как туман, сковывающий её сознание стал стремительно проясняться. Память услужливо подкинула воспоминание о том, когда Серебрянный Сэм ездил на встречу с Эрреро. Их общая неприязнь странным образом сложилась в договор о временном сотрудничестве, а она оказалась здесь как подарок. Только собственная глупая покорность стала бесить. Как можно было позволить так просто сдать себя в бордель? Этот голос, который собирал полные клубы в Чикаго, принадлежит только ей. А значит, и условия, на которых она будет здесь петь, должна ставить она. Хватит быть покорной овцой и звенеть золотыми бубенцами на бриллиантовом ошейнике.
- Вопросы о том, почему я оказалась здесь, я задам дону Каролле, когда вернусь к нему обратно. У вас с ним, как я понимаю, решился вопрос о совместном бизнесе. Наверное, поэтому я тут? - говорить о том, что в душе всё еще клубились обида и непонимание, вызванные поступком Сильвестро, Джуд не стала. Не стоит брудже знать о том, в каком состоянии она пребывала всю эту неделю. Да и, честно говоря, предыдущие несколько месяцев. Пока не стоит.
- Не "когда", а "если", мисс Симмонс, - негромко поправил её Джо, отводя взгляд от соблазнительного бедра, затянутого в кремовый гладкий атлас, и наконец-то стряхивая чернильную каплю в пустую пепельницу на краю стола. Отложив ручку, он молча переворошил кучу бумаг, сложенных слегка расползшейся стопкой. Выудив оттуда сложенное втрое письмо от Кароллы, который отправил его перед своим последним приездом, Джозеф протянул бумагу мисс Симмонс, внимательно следя за выражением её бледного лица.
Мистеру Джозефу Эрреро.
Дорогой партнер,
В свете возникших между нами разногласий, виной которым послужили деревянные бочки, полные до краёв жидких денег, и дабы скорее разрешить наши недопонимания, и успокоить нашего всеми любимого Князя, я решил сделать Вам поистине королевский подарок. Помните, я как-то говорил Вам, что Вашему заведению не помешает расширить свой спектр услуг и поднять свой статус на новые высоты. К тому же, это принесёт нам обоим пользу. В ближайшее время я посещу Ваше заведение и передам Вам на попечение мисс Джуд Симмонс - настоящий бриллиант и серебряный голос, очаровавший всех в Чикаго. Распоряжайтесь её талантами и временем так, как Вам будет угодно.
Сильвестро Каролла
P.S.: С мадемуазель Сиреной Вы получите обратно часть Ваших бочек. Увы, некоторые из них уже были пущены мной в дело, а за прибыль от них я устроил достойные похороны моим верным ребятам, которые превратились в дырявые трупы под пулями Ваших бравых головорезов. За сим считаю, что мы в расчете.
- Если вы вернётесь к дону Каролле. Вам наверняка лучше моего известно как переменчиво его настроение и быстро ли он остывает. Но судя по его письму и его поведению в нашу последнюю встречу, он не особо жаждет видеть Вас обратно у себя так скоро. Прочтите письмо, мисс Симмонс. Там есть весьма примечательная строчка: "Распоряжайтесь её талантами и временем так, как Вам будет угодно." Не "как ей заблагорассудится", а как мне будет угодно. И мне угодно, чтобы Вы пели и привлекали клиентов своим чудным голоском. Также мне угодно, чтобы Вы с глубоким пониманием относились к направленности нашего заведения и не строили из себя мировую звезду первой величины. Вы оказались здесь. Не на Бродвее, не в парижской опере, а здесь. - Эрреро поднял на Приму тяжелый немигающий взгляд. - Вы не в том положении, мисс Симмонс, чтобы требовать.
Джуд пробежала глазами строчки в письме. Стоило огромных усилий, чтобы его не скомкать и не запустить в самодовольную испанскую рожу напротив. Изнутри поднималась злость на тех, кто посмел распоряжаться ей как дорогой фарфоровой статуэткой, отобрав свободу и подменив её своими приказами. Она на мгновение прикрыла глаза, сжав губы в тонкую бледную линию.
- Я не нахожусь в рабстве, мистер Эрреро. Его уже отменили. Вам не давали права распоряжаться моей жизнью и свободной волей. Что вы вообще знаете о моих талантах? - вызывающий взгляд почти что чёрных глаз сверлил бруджу. - Ровным счётом ничего! Как вы собираетесь распоряжаться тем, что принадлежит мне?
Расшитый блестящими бисеринками палантин был отброшен в сторону, открывая острые и довольно широкие плечи. Голос, до этого звучавший мягко и проникновенно, заметно изменился. Дочери Какофонии владели тысячами голосов, умея петь и говорить одновременно несколькими, воспроизводя вокальные партии дуэтов мужчины и женщины. И сейчас голос Джуд стал больше похож на мужской.
- Рабство отменили не так давно. Вы о нём хоть что-нибудь знаете, кроме громких лозунгов нигеров? Так вот, знали бы, смогли бы отличить своё нанешнее положение от рабства. - губы Эрреро растянулись в неприятную жесткую ухмылку. Он откинулся в кресле, цепко и как-то по новому осматривая изящную фигуру на краю стола. - Ваши таланты? Хотите назову? Да, у вас есть голос. А еще у вас есть смазливая мордашка, пара функциональных дырок в холодном теле и куча ненужного гонора. Но... У вас при себе нет документов. О каких правах вы хотите мне рассказать, если все они остались за порогом того балагана, из которого вас выбросили на порог моего борделя? Я вам немного подскажу. Наверное, вы хотели не потребовать, а попросить меня о чем-то? Пообещав взамен что-то полезное или, может даже, приятное. Я прав?
- Вы даже понятия не имеете, что есть мой голос и моё тело, мистер Эрреро, - Джуд покачала головой, позволяя двум завитым локонам выскользнуть из-под широкой ленты, удерживающих волосы в подобии легкой прически.
Она оперлась на стол руками, позволяя своему тембру голоса плыть подобно водам быстрой полноводной реки: от низких мужских тонов, до низких женских. Сильное и стремительное, наполненное обертонами бархатистое звучание, которое будоражило воображение, возвращая в те времена, когда испанец еще умел мечтать. Бруджа не подал виду, что голос Сирены всколыхнул в нём что-то настолько позабытое и далекое, как те смертные времена, когда он еще умел дышать и, да, мечтать. Он был прав. Положение Джуд было лучше, чем у рабов, но настоящей свободой тут и не пахло. Пусть Джозеф и не издевался, используя свою власть и своё положение. Но гнев потихоньку туманил рассудок Сирены, и она отгоняла его, считая излишние эмоции ненужными здесь и сейчас.
- Да, я хочу вас попросить, мистер Эрреро. Мне нужна мужская одежда. Что мне нужно сделать, чтобы её получить? - голос Сирены вновь "поплыл", изменился, зазвучав резче и контрастнее по сравнению с предыдущим мягким бархатом.
- Зачем вам мужская одежда, мисс Симмонс? - резонно заметил Эрреро, прищурившись и скрывая в морщинках вокруг глаз азарт от начавшейся игры и торгов.
- Потому что мне неудобно постоянно ходить в женском платье. Оно сковывает движения, не дает сделать нормальный шаг, расправить плечи как нужно. - разворотом корпуса Сирена показала, как ей хотелось бы расправлять плечи и Джозеф заметил, что женская мягкость и округлость контуров тела слетела с неё словно недавний палантин. - Потому что биологически я мужчина!
Если бы Эрреро сейчас грыз по обыкновению кончик автоматического пера, то, скорее всего, он бы его откусил. А так, только тихонько клацнул зубами и прищурился еще больше.
- Не имел чести быть осведомленным в таких тонких нюансах вашей биологической натуры. Мистер Каролла представил вас как мисс Джуд Симмонс. Вы неделю были мисс Джуд Симмонс. Вы отзываетесь на мисс Джуд Симмонс. И тут вам внезапно натерло панталонами причинное место? - он слегка повернулся в кресле, не отрывая взгляда от незаметных поначалу метаморфоз, происходящих сейчас во внешности Сирены. - Зачем вы носите этот образ, если, как вы выразились, биологически вы мужчина?
- А это вас не касается, господин Эрреро! - Джуд вспылила и встала со стола, сделав несколько шагов по комнате. И бруджа вновь увидел как стремительно меняется походка Сирены, становясь размашистой, мужской, без кокетливого виляния бедрами и мелких шагов. - Вы рядите меня в платья, а другой одежды у меня нет!
- Но вам идут платья, мисс Симмонс, - Джо дернул правым уголком рта, глядя в прямую нервную спину. А ведь действительно, где были его глаза? Как он мог не заметить мужскую фигуру под блестящей мишурой концертных платьев? Наверное, всему виной нынешняя мода, уродующая женский силуэт, делающая его "прямоугольным", мальчишеским, скрадывающая все женские прелестные округлости. - Вы точно уверены, что вы мужчина?
- Абсолютно уверен, - огрызнулся вечно молодой и прекрасный юноша, сверкая на бруджу злым взглядом. - А вы?
Эрреро не ответил, только улыбнулся, всё еще не показывая клыков. Но эта улыбка сочетала в себе сразу несколько оттенков: озорство, азарт и опасность. Кресло тихо скрипнуло, когда прежде неподвижная фигура оторвалась от него, скользнув размытым контуром по комнате. Симмонса тряхнуло и поволокло в сторону зеркального шкафа, где встряхнуло еще раз. Длинное кремовое атласное платье в одно мгновение задралось выше бедер, а женское нижнее бельё с кружевной кокетливой отделкой, наоборот - рывком было сдёрнуто вниз. За спиной над самым ухом Джуд услышал довольное рокочущее урчание.
- Хм, и правда, хер на месте, - Джо стальной хваткой стискивал запястья юноши, с обмотавшимся вокруг них подолом платья, одной рукой, а второй грубо дёрнул за волосы, задирая ему голову и заставляя смотреть на своё отражение в зеркальной дверце. - Тогда чего же ты ведешь себя, как выпускница школы благородных девиц?
Сам Эрреро, благодаря разнице в росте, массивной скалой возвышался позади, тоже вглядываясь в отражение тёмными прищуренными глазами. Но не на открывшиеся взору мужские прелести, а строго глаза в глаза, продавливая тяжелым немигающим взглядом.
- Потому... Потому что прекрасно умею играть эту роль! - взгляд, которым ответили брудже, больше не принадлежал безвольной апатичной поющей кукле. Его хозяином теперь было что-то тёмное, опасное и прекрасно знающее себе цену. - Налюбовался?
Джуд умудрился даже в такой неустойчивой позе выпрямиться, задрать подбородок и выглядеть достойно. А Эрреро увидел в отражении зеркала еще одно доказательство - остро выпирающий кадык, который до сегодняшней ночи маскировали лентами, платками и ожерельями. И правда, старый слепой дурак. Смог увидеть мужчину, только когда в него буквально ткнули носом.
- Нет еще. Повернись-ка, - Джо проигнорировал вызов в голосе юноши и вновь рывком сдернул его с места, разворачивая в профиль к зеркалу и сам поворачиваясь к нему боком.
Руки псевдо-Сирены всё еще были зажаты в стальной испанской хватке. Правда, растрепавшиеся волосы бруджа отпустил. Но немедленно сполз рукой на горло своенравной Примы, поглаживая шею под гордо вздёрнутым подбородком и цепляясь пальцами за провокационно выпирающий кадык. И в этом поглаживании крылось нечто театральное пополам с угрожающим и грубым животным. Сильные пальцы уверенно, но не жестко касались бледной кожи Симмонса, показывая силу, но не применяя её. Осторожные плавные касания в любой момент могли смениться тисками, из которых не вырвешься, и которые сомнут трахею и сломают певчей птичке шею как соломинку.
- Если уж мы перешли на "ты"... - Эрреро продолжал хищно и басовито рокотать над полускрытым за волосами изящным ухом Примы, - Я всё еще не понимаю, что мешало тебе прийти ко мне раньше и просто попросить себе мужские панталоны вместо женских? Дон Каролла рассказал обо мне кучу страшных гадостей и тебе противно находиться рядом со мной, и в моём заведении вообще?
- Нет, ты не противен, - лицо в зеркале напротив на секунду застыло в задумчивости, после чего гибкое тело откинулось еще чуть сильнее назад, почти укладываясь на грудь испанцу, демонстративно позволяя продолжать касаться длинной изящной шеи. - Дон Сильвестро не говорил о тебе ни слова. И твоё заведение не похоже на обычный бордель. Мне приятно выступать на сцене, не буду скрывать. Пусть это и ограничивает все те возможности, которых я здесь лишён, и которыми я обладаю. Наша первая встреча прошла смазано и как в тумане для меня. Я не мог повлиять ни на что. Но теперь у меня вновь есть голос.
И Джуд вновь сильнее откинулся назад, отчего его задница вынужденно упёрлась в пах хозяина клуба. Пользуясь положением, юноша мазнул кончиком носа по щеке испанца и мягко провёл языком по открытому участку шеи, пока только туманно намекая на то, что естественное оружие любого вампира по прежнему осталось при нём. Он не был безоружным даже в такой ситуации. И лишь вопросом скорости реакции было то, когда острые клыки проткнут холодную кожу и разорвут глотку.
- Отпусти, будь добр, - Джуд скопировал мурлыкающую интонацию Эрреро, возвращая ему через зеркало настороженный и азартный взгляд.
Вместо ответа испанец фыркнул, как большой хищный кот. Его широкая ладонь раскрылась, выпуская зажатые в ней тонкие запястья. Подол атласного платья мягко заструился вниз, прикрывая провокационный предмет спора. Но отстраняться от себя Джо не позволил. Властно повёл ладонью вниз по шее, задевая ключицы и сбрасывая тонкую невесомую бретельку с бледного плеча.
- Мне нравится то, как ты себя подаешь. Хоть мне и не понравился твой тон, когда ты вошёл в мой кабинет несколько минут назад. - бархатистые нотки в голосе Примы подействовали на большого хищного кота усмиряюще или... не только усмиряюще. - Я не люблю капризных и избалованных дамочек, которые умеют только требовать, считая, что с них никто ничего не спросит взамен. А я спрошу... Если бы ты продолжил строить из себя жеманную светскую львицу, я бы не спросил, а приказал. А сейчас...
Эрреро помедлил, вновь огладив ладонью оголенное плечо, и ни на сантиметр не сдвигаясь в сторону, не отводя своё лицо и подставленное горло. Дразня опасной возможностью и намекая, что шансы выиграть есть. Во взгляде его, внезапно сочетаясь, смешивались деловая серьезность и кокетливые азартные чёртики. Джуд еще не знал этого, но это был стиль общения Эрреро. И его стиль работы.
- Ты готов еще немного поиграть свою роль? На благо наших обоих доменов - моего и Кароллы, - Джо всё же отодвинулся.
- Несомненно, - воздух от слов Джуда легонько пощекотал брудже подбородок. Юноша повернулся лицом к Эрреро и шагнул назад, переступая через упавшую на пол деталь уже не нужного женского белья, которая легко могла запутаться в ногах при необходимости сорваться с места. Легкий атлас платья взметнулся от движения и вновь послушно лёг обратно. - Именно поэтому я тут.
- Тогда скажи мне, умеешь ли ты соблазнять? Не только голосом, - в интонации Джо появилась неподдельная заинтересованность, а взгляд теперь основательно прошелся по всей фигуре Симмонса. - работа предстоит весьма творческая.
- Умею ли? - Джуд ответил улыбкой, нахальной и даже наглой. Его лёгкий шаг вперёд, настаивающий на чужом движении назад. Тонкий палец упирается в подбородок Джозефа, ровно в центр его щегольской бороды-эспаньолки, заставляя его приподнять голову, чтобы успеть заметить ровно такие же искры азарта в тёмно-карих глазах. - Вполне.
Бруджа не отступил ни на шаг. Дождавшись, когда тонкий и женственно изящный Джуд почти что прижмется к нему, он мягко, но непреклонно повёл вперед. Пара шагов в ритме танго и сильные уверенные руки подхватывают юношу сзади за талию, предлагая прогнуться назад в спине, буквально опрокинуться, доверившись хищнику рядом. Лицо Эрреро было всё ближе, голова его склонялась ниже, подбородок с жесткой щеткой испанской бородки кольнул щеку, а губы его почти соприкоснулись с губами Джуда.
- Я никогда не проверяю своих "работниц" на качество. Если они не соответствуют запросам моего заведения, они быстро лишаются работы. С тобой гораздо сложнее. Но суть та же. - бруджа выпрямился, возвращая Симмонсу вертикальное положение, и отстраняясь на расстояние вытянутой руки. - Мне нужно, чтобы ты соблазнил парочку смертных. Так, чтобы они души в тебе не чаяли. Таскали тебе побрякушки. Их можешь оставлять себе. Пусть заваливают тебя кустами из роз и рассказывают о том, как прошел их день. О том, какие и с кем сделки были заключены, и под какой процент. Всё просто. Они должны рассказывать тебе всё. Абсолютно. И мне всё равно какими способами ты этого добьешься. Главное - не нарушай Традиций.
- Ради блага обоих доменов? - Джуд выпрямился и кивнул сам себе, сосредоточенно глядя на высокого испанца. Волнистые после завивки волосы, темным пологом рассыпались по плечам, вновь делая их по женски милыми и округлыми. - Тебе нужны их дела?
Вопрос был задан сугубо деловым тоном и не предполагал никакого иного трактования. Симмонс легким шагом обогнул стол и опёрся на него бедром, складывая руки на груди. В движениях его, в самой позе и изгибах тела, вновь проглянула двойственность. И было сложно угадать, играет ли он по прежнему роль Примы, или уже нет.
- Значит, они будут у тебя, - юноша кивнул Эрреро.
- Такая уверенность весьма похвальна, - Джо усмехнулся, вновь возвращаясь на своё место в хозяйском роскошном кресле. - Только я вновь повторюсь. Не забывай, что клиенты смертные. Поэтому, соблюдение Маскарада - обязательное условие. Остальные твои методы и секреты меня не волнуют Мне важен результат.
Бруджа вновь взял со стола пищушую ручку и повертел её в пальцах, переводя взгляд от бумаг на столе к опирающемуся рядом на кромку бедру, обтянутому кремовым атласом.
- Сегодня после выступления я пришлю к тебе Долли. Она поможет тебе с мужской одеждой. Выходить из "Лианы" без моего разрешения по прежнему запрещено, - посерьезневший взгляд Эрреро уткнулся в лежащие на полу кружевные панталоны. - Можешь идти. И не забудь свои вещи.
- Оставь себе на память, мне они больше не нужны, - нагло улыбнувшись Джуд выскользнул из кабинета, опять на ходу превращаясь в умопомрачительно прекрасную женщину, и оставляя Эрреро одного, вновь удивленного этой метаморфозой, глупо пялиться в листы со ставшими непонятными сейчас цифрами.
Но какова чертовка, а!И самое уруру - нам на кровососей уже написали фанф в стихах! *завернулся в мимими и обмахивается кофеином*